Возвращение в Сеул

Так было и два года назад, когда героиня впервые оказалась на улицах Сеула. С Кореей ее связывала незримая нить — биологические родители оставили новорожденную Фредди в приюте, откуда она в раннем возрасте перекочевала с новой семьей во Францию. Тогда же Ен-Хи, что значит «скромная и жизнерадостная», обрела имя Фредерик Бенуа и на долгое время потеряла связь с родиной.

В прошлый визит девушка ничего не знала о своих корнях — ни координат родителей, ни собственного имени, ни названия родного города. Однако, приняв отмененный рейс в Токио за неуклюжий знак или давно искомый повод, Фредди полетела в Сеул без всякого плана, где с той же решительностью, с которой она осушила бокал вина, отправилась в приют и потребовала невозможного.

По поступкам героини трудно понять, хотела она отыскать настоящую семью, или это был спонтанный порыв, навеянный самим Сеулом. Фредди часто импровизирует, не позволяя сложностям и неудачам запятнать ее поступки сомнениями. Подсесть за стол к пьяной компании или затащить в постель незнакомого и не знающего ни слова по-французски парня для нее — раз плюнуть. Как и по щелчку пальцев решиться на кардинальные изменения в жизни.

Правда в тоскливом взгляде видна изрядная доля самовнушения — и рейс удачно отменился, и самолет до Сеула оказался кстати, и разговор с незнакомцами о биологических родителях зашел сам по себе. Из Фредди буквально сочится неудовлетворенность жизнью, которую она с типичной для современного общества самоуверенностью закапывает поглубже, чтобы со стороны казаться независимой.

В своей дебютной картине «Алмазный остров» французский режиссер с камбоджийскими корнями Дэви Шу превратил далекий, но все же родной Пномпень в яркое сновидение с помощью романтичной интимности. Так и столица Кореи в «Возвращении в Сеул» предстает красочным полотном в уютно-пастельных тонах, изображающем мечту, которая могла бы сбыться в другой жизни.

Впоследствии живописные и орошенные дождем улицы сменяют ощущение новизны щемящей тоской. «Чистокровная кореянка», попав в сердце родной страны, вдруг осознает, сколь далека от нее корейская культура. Хотя парижское детство Фредди остается за кадром, оно гораздо ближе чуждых ей вековых традиций и порядков.

Когда на связь выходит биологический отец героини, он оказывается бедствующим пьяницей, вокруг которого вьется заботливая и многолюдная семья. Фредди с ходу заключают в объятия и окутывают всевозможными обычаями, и если сначала семейные посиделки выглядят экзотической забавой, то вскоре в них вырисовывается нечто фундаментальное — связывающее местные семьи и общину. Но исключающее корейскую француженку из этой общности.

Иронично, что вопреки детскому имени, вместо скромной и жизнерадостной девушки Фредерик Бенуа предстает напористой и гонимой внутренними демонами. Вновь обретенная семья, подобно оставленной во Франции, не приносит удовлетворения. Любвеобильный отец и новоиспеченные знакомые пытаются увлечь ее собственной культурой, но только навязывают границы и правила.

Благодаря упрямому нежеланию принимать любое состояние за точку отсчета, девушка всегда старается подчинить обстоятельства своей воле. Картина переносится то на два года вперед, то на пять, и в каждой новой ипостаси она встречает Фредди беспокойной бунтаркой. Подобно героине «Худшего человека на свете» (см. наш текст), она чередует вкусы, взгляды и места обитания в попытке сжечь не устраивающее настоящее ради воздушных замков будущего.

Девушка безуспешно ищет удовлетворение от жизни в постоянных переменах, и вместе с ней преображается Сеул. Из неспешной и молчаливой романтики в духе Вонга Карвая он оборачивается шумом ночных клубов, а домашние гостиные чередуются с небольшими и уютными кафе, которые вдруг сменяются грязными подворотнями. Покоряя новые вершины, Фредди раз за разом оказывается на дне корейской столицы.

За счет кардинальной смены пейзажей и декораций «Возвращение в Сеул» напоминает череду разрозненных эпизодов. Свежесть первого впечатления, одиночество чужого города, тревожность ночной жизни или умиротворение от семейной заботы — все этапы, что проходит героиня, отражаются в кадре изысканной кинематографией Дэви Шу.

Подход героини к любой ситуации, как к возможности на ходу придумать новый план, достается ей дорогой ценой. С поразительным упрямством она делает неправильные шаги в поисках удовлетворения от жизни. Француженка и кореянка одновременно, Фредди стремится и к стабильности, и к свободе. В краткосрочной перспективе это позволяет с безразличием преодолевать неудачи, но в долгосрочной — лишает твердой опоры под ногами.