Казалось бы, на небесах только и разговоров, что о море и о закате. Но под конец Второй мировой войны с неба соскользнуло не только солнце, готовое раствориться в волнах, но и два божка. Их нисколько не интересовали водная гладь и умиротворенный пейзаж, оба были набиты смертью и разрушениями. Один угодил на Хиросиму, другой — на Нагасаки.
Пламя опалило шерсть и лохмотьями свесило шкуру с костей; от пронзительного шума лопнули перепонки и из ушей заструилась кровь, а мощная волна переломала все зубы. Дикое животное, олицетворявшее несгибаемую волю японского народа, изуродовали в одно мгновение, и теперь оно корчилось у пыльной обочины. Выживших же окутало отчаяние.
«Улица была загромождена обломками домов, поваленными телефонными столбами и проводами. Из каждого второго или третьего дома доносились голоса заживо погребенных и покинутых людей, все они кричали примерно одно и то же, соблюдая формальные правила вежливости: “Будьте так добры, помогите!”»
— «Хиросима», Джон Херси
Последние месяцы войны Сэйта и Сэцуко провели в городе Кобе, расположившемся в паре сотен километров от Хиросимы. В те годы это был один из крупнейших портов Японии с почти миллионным населением, а потому — лакомая цель для напалмовых светлячков. Из-за неуемной воздушной тревоги большую часть времени четырнадцатилетний Сэйта занят не подростковыми делами, а приглядывает за сестренкой.
Исао Такахата, режиссер «Могилы светлячков», даже не пытается романтизировать войну за счет детской наивности, которая превращает в приключение любые невзгоды. Один из авианалетов не только испепеляет огромную часть Кобе, но и лишает главных героев матери. Ее тело, укутанное в кроваво-гнойные бинты, без лишних слов сжигают в братской могиле.
Поскольку отец детей служит на флоте, они вынуждены обосноваться у тети. Но там их ждут лишь косые взгляды — беспрекословная материнская забота и тепло родного дома навсегда растворились в пламени. По мнению родственницы Сэйта стоит устроиться в местную пожарную бригаду и получать за это паек, правда Сэцуко, и без того рыдающая ночи напролет, в таком случае останется совсем без присмотра.
«Могилу светлячков» мало заботит та сторона войны, что калечит жизни на передовой. Картина студии Ghibli наблюдает за детьми, оказавшимися в нечеловеческих условиях и без присмотра взрослых. Дело в том, что брюзжание тети вынуждает Сэйта собрать сестренку и немногий скарб, который у них остался, и отправиться навстречу взрослой жизни.
В результате юная парочка находит землянку возле реки — достаточно просторную, чтобы обустроить в ней спальное место и подобие кухни. Посуду можно мыть прямо у порога, а в случае очередной бомбардировки не придется бежать в укрытие через весь город. Но этот робинзоновский быт, идущий об руку с мнимой свободой и антисанитарией, неминуемо приведет к голоду и болезням.
«По улицам теперь почти никто не ходил, но огромное множество людей сидели и лежали на мостовых: их рвало, они ждали смерти и умирали»
— «Хиросима», Джон Херси
Война, которая во все эпохи ломала связи между людьми, вытолкнула Сэйта и Сэцуко в открытое море. В ожидании вестей от отца они должны самостоятельно следить за своим благополучием, ведь взрослым поблизости либо нет до этого дела, либо они давно мертвы. Вот только мальчишка, которому вся статья играть со сверстниками, отчаянно не понимает, как вести себя в подобной ситуации.
На первых порах дела героев складываются не худшим образом — у них есть крыша над головой, немного денег и еды. В течение дня Сэйта кружит по городу, дабы поддержать на плаву островок спокойствия, на который его занесло с сестренкой. А Сэцуко катается на качелях, наблюдает за муравьиной возней и лепит песчаные куличики у покладистой реки.
Конец этой идиллии приходит ровно в тот момент, когда мешок с рисом худеет до размеров изголодавшегося воробья. Дети остаются наедине с пугающей истиной — они совершенно одни. В условиях столь разрушительной войны, когда каждый борется за собственную жизнь, никто не готов кормить лишний рот. Недели голода, с которым Сэйта безуспешно сражается при помощи мародерства, подкашивают здоровье Сэцуко.
«Пациенты умирали сотнями, но убрать трупы было некому. Кто-то из больничного персонала раздавал печенье и рисовые шарики, но запах мертвецкой был так силен, что мало кто испытывал чувство голода»
— «Хиросима», Джон Херси
Напрямую «Могила светлячков» не касается темы бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Атомные бомбы разорвутся на мириады металлических лепестков так далеко, что герои даже не узнают об этом. Тем не менее силуэты «Малыша» и «Толстяка», застывшие высоко в небе и готовые проглотить тысячи жизней, отбрасывают тень на все действо.
Хотя лишения Сэйта и Сэцуко предельно приземленны и сводятся к поискам еды, над ними возвышаются ужасающее одиночество и отчужденность от остального мира. Этот контраст — грандиозной катастрофы и локальной трагедии — превращает юных героев в лакмусовый лист, сквозь который проступает истинный и до тошноты безобразный лик войны.
В отличие от большинства антивоенных романов и фильмов «Могила светлячков» рассказывает не о взрослых, которые хотят жить, несмотря на рвущиеся вокруг снаряды и сумасшедшие взгляды политиков. В центре повествования оказываются обычные дети, не до конца понимающие, сколь ценна и многообразна жизнь. И в этом беспрерывном неведении кроется весь ужас игр, которыми забавляются взрослые.
