В дорогу

Бэтмен узнал, что Пугало планирует распылить нейротоксин по всему городу, как раз после мытья бэтмобиля. Обычно этим занимался Альфред, но тогда супергерой самолично пропылесосил салон, выковырял из покрышек горстку зубов и покрыл кузов несколькими слоями воска. Не было ни малейших сомнений — Бэтмен любил свой автомобиль, стоивший как подводная лодка.

Когда депрессивный миллиардер добрался до центральной улицы, мимо промчался взъерошенный велосипедист. Раздался скрежет, Бэтмен выскочил из бэтмобиля и увидел на боку огромную царапину шириной в палец. Верный друг был ранен — осознав это, Брюс Уэйн сорвал с себя маску и зарыдал навзрыд. На его счастье, бэтмобиль был китайской репликой, а потому обесценился всего на пару миллиардов иранских риалов.

За тысячи километров от рыдающего Бэтмена по персидской автостраде мчится автомобиль. На одном из боковых стекол красуются детские каракули, оставленные несмываемым маркером, а внутри виднеется небольшое семейство. Густо окрашенные сединой отец и мать, их старший сын, что цепко держится за руль, умирающая собака и шумный бесенок лет семи.

Всю дорогу малец никому не дает покоя. Он то ходит колесом по сломанной ноге отца, то пререкается с матерью, вознамерившейся отобрать у него мобильный телефон, то задирается к чересчур серьезному брату. Юный пройдоха, напоминающий неугомонного Абу, заполнил своей энергией все пространство. И наэлектризовавшись неиссякаемым запалом, на каждой кочке оно высекает искренние улыбки.

Несмотря на задорный смех, глава семейства со спутанной бородой выглядит чересчур серьезным, а его супруга тайком утирает слезы. Виной тому цель их поездки — они движутся к границе с Турцией не ради живописных пейзажей, а чтобы «выдворить» старшего сына из Ирана. Ведь с торжеством Исламской революции некоторым его жителям стало слишком опасно оставаться на родине.

Буквально первой сценой Панах Панахи обозначает лейтмотив своей картины. Младший из путешественников, у которого все-таки отобрали телефон и спрятали под камнем у обочины, призывает взрослых к ответу. Он искренне уверен — они нарушили его права и поставили под сомнение саму суть свободы. Нечто осязаемое, что принадлежит каждому по праву рождения.

Проблема в том, что население современного Ирана живет в ежесекундных поисках свободы. Они вынуждены высматривать лазейки, чтобы оставаться собой и не угодить при этом под каток репрессий. Власти и излишне религиозные добровольцы десятилетиями охотятся за инакомыслящими и ломают им жизни ради построения идеальной республики, благословленной Аллахом.

Но время, растягивающее страдания простого народа, сыграло злую шутку и с его мучителями. С годами иранцы приспособились к запретам, стремительной инфляции и нехватке привычных товаров — где-то благодаря черному рынку, где-то собственной смекалке. В итоге общество, которое планировали сделать ультрарелигиозным, сохраняет метастазы светского государства, передающиеся подрастающим поколениям.

Именно таким свободолюбивым меньшинством и являются главные герои драмы «В дорогу». Они воспитывают сыновей в атмосфере местечковой вседозволенности с возможностью выбирать, не оглядываясь на чужое мнение. Правда на старости лет это привело их к продаже единственного дома и машины, а дальнейшее существование окутала неизвестность.

Режиссер не раскрывает истинной сути происходящего и не пытается обличать репрессии в родном Иране или строить из себя жертву. Он просто намекает, что старший из сыновей попал в переплет. Возможно, из-за неуемной любви к мировому кинематографу, способному развратить даже самого истового мусульманина, или из-за неумения нормально водить машину, о чем постоянно бурчит его отец.

Если в большинстве цивилизованных стран о подобной ерунде мало кто задумывается, в Иране непослушание перед властным меньшинством может привести к смертной казни. Но не в назидание другим, а ради преклонения перед религиозно-бюрократической машиной, не желающей замедлять ход. И все же местный Бэтмен рыдает не из-за мнимой петли на шее, а из-за царапины на бэтмобиле.

Своим фильмом Панах Панахи оглашает очень простую истину — если политический режим не превращается в мясорубку, гроздьями перемалывающую собственных жителей, сквозь его запреты всегда пробьется жизнь и сопутствующая ей рутина. Главные герои, у которых нет явного прошлого, а будущее размыто тревогами, сожалеют не о потере дома и машины, и даже не об отъезде старшего сына.

В глубине души их беспокоит судьба неугомонного малолетки, что постоянно шумит и вьется под ногами. Хотя он дарит им улыбки одним своим присутствием, рано или поздно ему тоже предстоит отправиться к границе с Турцией. И виной тому не столько запреты и репрессии, сколько цветущее чувство собственного достоинства и нежелание жить под чужую указку.