«Это не то, что ты обещал», — говорит Моника улыбающемуся Джейкобу, который привез жену и двух детей к трейлеру, что опирается на цементные блоки. Некогда они покинули Корею ради Калифорнии, но жизнь там не задалась — американская мечта оказалась не такой уж и досягаемой, поэтому в 80-х семья решила перебраться в Арканзас.
Джейкоб, грезящий о собственной ферме, выкупил участок с домом на колесах «из-за цвета грязи» — мол, овощи здесь будут расти хорошо. Так что негодование Моники вполне объяснимо. «Минари» легко принять за аналог «Брачной истории» (см. наш текст) или любого другого фильма о непростых семейных отношениях. По большому счету картину Ли Айзека Чуна отличает лишь перспектива — за трещащим по швам браком наблюдает ребенок.
У семилетнего Дэвида с рождения больное сердце. Хотя родители запрещают мальчику бегать и резвиться, ему не очень то интересны забавы, ведь он «умен не по годам». Вот только иного выхода у него нет — пока отец занимается бесперспективной фермой, а мама пропадает на птицефабрике, Дэвиду приходится самостоятельно вкушать взрослую жизнь.
Но впоследствии «Минари» все сильнее отдаляется от бесконечных пререканий супругов. Оптимистичный детский взгляд не дает сконцентрироваться на взрослых проблемах — Дэвиду до них далеко, они ему неинтересны. Ли Айзеку Чуну, кажется, тоже. Режиссер выступил прообразом мальчика — он родился в семье корейских иммигрантов, которые однажды перебрались в Арканзас, — а «Минари» обернулся для него скорее рефлексией, нежели зарисовкой теплых сценок из детства.
Умный и любопытный Дэвид наблюдает за жизнью корейцев, что тщетно пытаются ассимилироваться. Дела героев идут не просто, но Ли Айзек Чун относится к трудностям с ностальгическим юмором. Семейный ужин не обходится без бутылки «полезной горной воды» Mountain Dew, вместо корейской церкви новоиспеченные американцы посещают католическую, но, как только речь заходит о деньгах, Джейкоб сетует на американизм и прославляет азиатскую смекалку.
Комичной получилась и бабушка, которая приезжает к дочери и зятю, чтобы помогать с детьми. По словам Дэвида, она какая-то неправильная — вышивке крестиком предпочитает игру в карты, готовить не умеет, так еще и матерится при внуках. И все же мудрости ей не занимать. Пока Джейкоб тщетно пытается вырастить хоть что-то на своей ферме, семена минари, посаженные бабулей прямо в лесу, дают обильные плоды.
Растущая сама по себе трава оказалась настолько важной для Ли Айзека Чуна, что он вынес ее в заглавие. И неспроста. Здоровье Дэвида улучшается, когда мальчик начинает бегать и таскать тяжелые предметы. Минари без присмотра расползается на метры, в то время как Джейкоб пытается наладить подачу воды к своим овощам. А отношения между мужем и женой незаметно налаживаются, когда они перестают гнаться за американской мечтой.
«Минари» — поэтичный фильм о том, что все должно идти своим чередом. Пока внимание приковано к разборкам между Моникой и Джейкобом, проблемам с фермой, здоровью Дэвида и странноватой бабушке, Ли Айзек Чун подводит черту под своим детством и выносит из него выводы. Выводы до смешного избитые — не нужно гнаться за счастьем, лучше просто жить, и оно само вас нагонит.
У Ли Айзека Чуна получился чуткий и не лишенный контраста фильм. Это одновременно медленная и ускоряющаяся к финалу, романтичная и смешная, приземленная и дерзкая драма. Камера парит над травинками, следуя за бегающим по полю Дэвидом, а секунду спустя показывает шумный обряд экзорцизма. Хотя «Минари» походит на типичное инди-кино, у него есть голливудский лоск, который помог победить на «Сандэнсе» и получить шесть номинаций на «Оскар».
«Минари» мог стать фильмом о расизме, процветавшем в Америке 80-х, или сделать своих героев еще одними «Паразитами» (см. наш текст). Но Ли Айзек Чун выбрал иной путь. Это американский фильм об американской семье, которая просто говорит по-корейски. И говорит на глобальные темы, практически не вплетая в сюжет региональную культуру. «Минари — еда и для бедных, и для богачей», — так бабушка в очередной раз восхваляет любимое растение. О картине Ли Айзека Чуна можно сказать то же самое.
